И тоже вполне ожидаемо.

[kod-krasny]

Я написала фик по Being Human.
Во-первых, это первый мой дженовый фик. Во-вторых он ваще без пейринга, как таковой. В-третьих я сам в шоке! Но энивей, Тин сказала, что все окей, так что пусть он живет.

Автор: rijee_schastie
Название:A Second Chance
Фандом: Быть человеком (BBC)
Жанр: джен, family, пре-слэш мейби.
Размер: ок. 2000 слов.



В детстве Джордж был милым, застенчивым мальчиком, верящим в Бога и Санта-Клауса одновременно. Повзрослев, Джордж продолжал верить в Бога, но перестал мечтать о чудесах.
В ночь, когда Джорджа встретил оборотень, его вера пошатнулась. Но потом, после первого же превращения, Джордж подумал, что Бог - это все, что у него теперь осталось. Потому что понять, то, что с ним происходит невозможно, а принять это – невозможно вдвойне. Потому что у него не осталось никого – ни семьи, ни друзей. И поэтому ему нужно было что-нибудь, что удерживало бы его от падения в самую черную бездну. Он носил на груди звезду Давида. И даже иногда говорил с Богом, но вот только Джордж не был уверен, что тот его слышит.

А потом вера и вовсе истончилась, и остался только ее символ – медальон с цепочкой.

В тот вечер, когда Джордж познакомился с Митчеллом, ему было почти все равно – убьют его вампиры или нет. Он устал убегать и прятаться. И в первую очередь – от себя.

Джордж хорошо помнит горящие от ударов ребра и противный вкус собственной крови. Но он так же хорошо помнит спокойные, чуть печальные глаза вампира, когда тот подал Джорджу его очки. Он один проявил в тот вечер к нему столько участия, что хватило бы на всех, с кем Джордж общался в последнее время.

«И что дальше?»

Митчелл ушел, оставив Джорджа решать самому, что именно дальше. И он, вытерев лицо фартуком вернулся в бар, пытаясь держаться прямее, чтобы не вызвать лишнего интереса.
А на следующий день в бар зашел Митчелл. Сняв темные очки, он направился прямиком к Джорджу.
- Ты, кажется, сказал, что живешь в комнате над баром? - в словах Митчелла не было ни насмешки, ни жалости. Просто вопрос.
- Д-да. Эта комната принадлежит хозяину бара. И он…разрешил мне жить там за умеренную плату, ох…- Джордж старался вести себя, как ни в чем ни бывало, но ушибленные ребра напомнили о себе, когда он потянулся за стаканом.
- Послушай, ты сказал, что пытаешься, вести нормальную жизнь, - Митчелл замялся, а потом понизил голос – я… тоже хочу начать вести нормальную жизнь.
Джордж непонимающе поднял брови вверх и даже открыл рот, чтобы переспросить, но Митчелл сам продолжил.
- Я так больше не могу. Я больше не могу убивать людей, питаясь их кровью, - лицо вампира на миг исказила гримаса то ли боли, то ли отвращения, Джордж не понял, - Я хочу попытаться.
Джордж снова покачал головой, а Митчелл смотрел на него очень странно, кусая губы.
- Попытаться что? – Джордж правда хотел понять, чего хочет этот без сомнения опасный, но в то же время какой-то потерянный новый знакомый.
Митчелл тогда наклонил голову и, как-то нервно усмехнувшись, тихо сказал:
- Быть человеком, конечно.

И они попытались. Правда. Просто в какой-то момент Джордж вновь поверил, что чудеса случаются, и вместе им удастся то, что не удавалось ему одному.

И, конечно же, Джордж понятия не имел, что тогда заставило его согласиться на предложение Митчелла снимать вместе квартиру. Или дом. Или дом с приведением.

Энни они увидели одновременно. Она сидела на лестнице на второй этаж и качала головой в такт словам говорившего агента по недвижимости. Мужчина, казалось, совсем не замечал молодую девушку, строящую ему рожи. Джордж уже открыл рот, для того, чтобы что-то сказать, но Митчелл как-то подозрительно быстро со всем согласился, скороговоркой выпалил агенту «нам все нравится, вот, держите оплату за первый месяц, мы въезжаем прямо сейчас» и выпроводил мужчину, закрыв за ним дверь.
А Джордж в это время глупо хлопал глазами, все показывая на странную девушку на лестнице.
- Привет, - сказал Митчелл, закрыв дверь за агентом, - ты позволишь нам жить тут?
- Так ты ее тоже видишь? Она тут, да? А почему ее тот парень не видел? – поток слов Джорджа прервался, остановленный узкой, но крепкой ладонью Митчелла. Ладонь была холодной и пахла почему-то ежевикой.
Девушка-на-лестнице посмотрела на них, скрестив руки и изображая само внимание.
- Меня зовут Митчелл, а этого милаху – Джордж, - очень уж бодро представил их Митчелл, и нехотя отнял ладонь ото рта Джорджа
- Здрасьте, - только смог выдохнуть Джордж. Он стеснялся разглядывать новую знакомую, поэтому смотрел на диван в гостиной.
Девушка спустилась вниз и недоверчиво посмотрела на них.
- Вы, правда, меня видите? – ее голос дрожал.
Митчелл улыбнулся и толкнул смущающегося оборотня в бок.
- Конечно, видим, да, Джордж?
- А, да! Конечно, конечно! – голос Джорджа опять был на пару октав выше обычного, и он смутился еще больше.
Девушка же посмотрела сначала на одного, потом на другого, а потом с визгом стала прыгать на месте и хлопать в ладоши.
- Господи, наконец-то! А я думала, что мне придется до конца веков быть невидимкой. Все эти жильцы, как я не привлекала их внимания, они меня не замечали. Просто съезжали, называя дом проклятым. А дом не проклят, это всего лишь я! – девушка говорила без остановки, вероятно они на самом деле были первыми, кто с ней нормально общался.
- Так, погодите, - девушка нахмурилась, - почему вы меня видите, а другие нет?
Митчелл и Джордж переглянулись. Джордж просто не знал что говорить, но Митчелл опять их выручил:
- Ну, это очень хороший вопрос, и он требует детального обсуждения – Митчелл улыбнулся еще шире, и девушка улыбнулась ему в ответ.

Потом, они рассказали ей все. Ну, не совсем-совсем все, а самое главное. Энни спокойно отнеслась к тому, что помимо призраков в этом мире существуют не менее загадочные создания. А когда она узнала, что они хотят просто жить среди людей, не гоняясь за ними и не убивая, то так воодушевилась этим, что захотела тоже попытаться.

Жизнь вроде стала налаживаться. Митчелл устроился работать санитаром в больницу и потащил за собой Джорджа. Он даже слушать не хотел никаких возражений.
- Но я хотел пойти работать в бар за углом, я даже с хозяином разговаривал. Ему нужен официант, - Джордж пытался слабо сопротивляться.
- И что? Опять попадется какой-нибудь говнюк, который захочет прицепиться к тебе, - Митчелл был непреклонен, - а меня не окажется рядом. Хотя нет, когда ты загремишь в больницу, я как раз буду рядом.
Митчелл смотрел на него насмешливо, но оборотень научился различать эмоции вампира, даже если тот хотел их скрыть. Митчелл о нем заботился. Это был его способ почувствовать себя нормальным. Забота, участие, поддержка.
И Джордж сдался.
- Окей, и что мне надо будет там делать? – со вздохом проговорил Джордж.
Митчелл радостно улыбнулся и от души хлопнул Джорджа по плечу.
- Ничего такого, с чем бы мы не справились, - его глаза так сияли, что Джордж подумал, а почему бы и нет? Он пожал плечами и опять согласился.

И поначалу все шло как нельзя лучше. Они работали, помогали людям. Энни заваривала им по утрам чай и кофе, с Митчеллом они по очереди ходили в магазин, а по вечерам садились все вместе на диване смотреть какой-нибудь смешной старый фильм. Митчелл закуривал сигарету, а Джордж подавал ему пепельницу. Энни смеялась над комментариями вампира, а Джордж, чувствуя рядом нелогично теплое бедро Митчелла, думал, что он действительно дома.

Но столько не старайся, все равно рано или поздно случится нечто, что ворвется в хрупкий мир иллюзорной нормальности и учинит там хаос.
Первым сорвался Митчелл. Накануне они с Джорджем поругались из-за какой-то ерунды и вампир, хлопнув дверью, ушел «развеяться», как он сам сказал. Энни не встревала, просто потом принесла Джорджу чашку горячего какао и похлопала сочувственно по руке. Оборотень всю ночь просидел на диване в компании телевизора, а Митчелл вернулся под утро и выглядел так, будто ничего не случилось. Просто виновато поглядел на Джорджа и ушел к себе наверх.

А на следующий день Джордж узнал, что Лорен умерла. И ему в голову не пришло, что за этим могло стоять. Когда после прощания, Джордж увидел ее, уже вампиром, в туалете, то просто не мог поверить, что Митчелл сделал это.

Джордж был так разозлен. Он высказал все Митчеллу, а тот кричал в ответ, что у него не бывает выходных, в отличие от оборотня. И Джордж тогда захотел уйти, забрать свои вещи и просто уйти. Он шел по улице и думал, что все их попытки хоть чуть-чуть быть нормальными заранее обречены на провал. Но потом он вспомнил, как Митчелл помог ему – тогда в переулке, и потом с работой. И именно Митчелл отыскал этот бункер в больнице, чтобы превращения были безопасными. Джордж вспомнил, как Энни заваривала ему чай, когда ему было плохо после всего. И хоть он ворчал по поводу кучи чашек повсюду, эта забота была приятна. Они помогали ему. А он хочет уйти и бросить их, даже не попытавшись решить проблему.

Когда Митчелл вернулся со смены домой, Джордж сидел на диване, сцепив руки. Он посмотрел на вампира и Джорджу показалось, что в глазах Митчелла мелькнуло облегчение и что-то еще, очень похожее на отражение собственных чувств Джорджа.
Он остался. И они снова попытались все наладить. Но у судьбы тоже не бывает выходных, вот в чем все дело.

Когда появился Тули, Джорджу казалось, что вот она – свобода. Совсем рядом, стоит только шагнуть вперед и он, наконец-то, перестанет бояться. Он снова поверил, что все может быть по-другому. Но жизнь опять играла в свои игры, и новый друг оказался тем, кому Джордж был обязан своим проклятьем. Джордж был так виноват перед Энни и Митчеллом. Он оттолкнул их, променял на того, кто хотел его просто использовать. А они его друзья. Нет, больше. Они – его семья. А с семьей так не поступают.

И хоть Тули оказался паршивым человеком и еще более паршивым оборотнем, Джордж был ему благодарен. Потому что он понял, что именно для него значат Энни и Митчелл.

А потом появилась Нина. Нет, она конечно была и до этого всего, но она появилась в жизни Джорджа. Нина. Нина, с которой Джордж хотел быть, но которой было опасно быть с ним. Порой ему казалось, что можно прожить так всю жизнь – Нина не станет настаивать и не будет спрашивать, куда он уходит раз в месяц. Но этот мир был еще большей иллюзией, чем тот, который построили они втроем. Он хотел ей все рассказать, а потом ничего и не пришлось рассказывать, она увидела все сама.

Джордж чувствовал, слышал, как за дверью бункера испуганно стучит сердце Нины, как судорожно выдыхает Энни и он почти видел закрытые глаза Митчелла. Волк внутри Джорджа выл и рвался наружу, требуя крови врага. Херрик до конца не верил, что Джордж может с ним справится. Это было с его стороны чистой воды самоубийством. Если Херрик рассчитывал на то, что страх потерять остатки человечности Джорджа победит, то он очень сильно ошибался. И то, что он сказал Херрику про любовь – правда, от первого до последнего слова. Любовь потерять нельзя, ее можно только подарить. Джордж ее уже подарил тем троим, что стояли сейчас снаружи.
Разрывая Херррика на части, волк не просто поддавался инстинктам, он защищал самое дорогое, что у него есть. И это – все это – Джордж мог принять.

***
Джордж спустился на кухню за горячим утренним чаем. Нина уже ушла на работу, Энни нигде не было видно.
- Доброе утро, - Митчелл сидел на диване с кружкой кофе и читал какой-то журнал. По его мрачному виду было ясно, что уж для него-то утро явно не доброе.
Джордж налил себе чай и присоединился к вампиру.
- Доброе утро, - чай был ароматный, обжигающе вкусный, - знаешь, Митчелл, Херрик сказал мне, что мой медальон на тебя не действует, потому что ты меня любишь и принимаешь таким, какой я есть.
Митчелл подавился кофе и закашлялся. Джордж довольный собой, сделал еще глоток. Митчелл поднял глаза на оборотня. Они посмотрели друг на друга и расхохотались.
- Эй, похоже, у тебя, наконец, сформировалось нормальное чувство юмора, - Митчелл вытирал выступившие из глаз слезы.
- О, да! Наверное, это компенсация, за все мучения, - Джордж допил свой чай и поставил кружку рядом с остальными, опять кучками гнездившимися возле дивана.
- Ну, так как? Любишь? – Джордж сам не ожидал от себя такой интонации. И даже голос не был высоким, как всегда, когда он волновался.
Митчелл посмотрел на него, а потом повалил на диван, щекоча и щипая за бока.
- Конечно, люблю, балбес, - Митчелл смеялся, и Джордж смеялся вместе с ним.

И пускай он уже далеко не маленький мальчик, верящий в Санту. У него теперь есть то, во что можно верить.